14.09.2014 17:25
Интервью, мнения.
Просмотров всего: 26705; сегодня: 1.

Пластический хирург доктор Де Фраан входит в список 10 лучших пластических хирургов мира

Пластический хирург доктор Де Фраан входит в список 10 лучших пластических хирургов мира

Доктор де Фраан, предлагаю начать с традиционного для интервью вопроса: почему вы решили стать врачом?

(Оливье де Фраан моментально перебивает меня) Врачом или хирургом? Это не одно и то же. Я всегда хотел стать хирургом.

С самого-самого раннего детства?

С раннего? Нет. Так случилось, что, катаясь как-то на велосипеде, я упал и распорол себе нос. Дело было в воскресенье, в Африке. У хирурга, пришедшего наложить мне швы, во рту была сигара. Он сказал мне: «Я не буду делать тебе анестезию», – а мне в тот момент было 8 лет – «потому что тебе будет больнее, чем если наложить швы сразу». И стал зашивать мне рану, не выпуская сигары изо рта. Я как завороженный смотрел на горящий кончик сигары и при этом думал: «Сейчас с сигары упадет пепел, попадет мне в кровь, и я умру». Мне было больно, но я сидел, не шевелясь, пока он не наложил мне 4-5 швов. Пепел так и не упал. Я вышел и сказал, ожидавшим меня родителям: «Он – Бог! Я хочу стать хирургом». Настолько сильное впечатление произвел на меня этот человек.

Наверное, в жизни каждого случается толчок, который заставляет человека понять, чему он хочет свою жизнь посвятить.

А ваша семья, как я слышала, связана скорее с миром моды?

В определенном роде – да, так как нам принадлежали мануфактуры по производству тканей для дома Dior и других модных домов. А знаете, это забавно, я раньше не задумывался: моя семья занимается текстильным производством, и я всю жизнь тоже работаю с тканями. Только с живыми. (смеется)

Соприкосновение с модой повлияло как-то на вас с эстетической точки зрения?

Мир Dior в то время был миром роскошных, расшитых цветами тканей и элегантных женщин. Моя семья всегда была в курсе модных тенденций. Мои родственницы и, в первую очередь, моя мать всегда были хорошо одеты. Думаю, это привило мне чувство прекрасного, любовь к красивым, элегантным женщинам, на которых я смотрел зачарованно.

У вашей фамилии есть приставка «де», думаю, нашим читателям будет интересен этот факт…Да, моя семья принадлежит к бельгийским аристократам. У нас и сейчас есть семейный замок в Бельгии.

Но это раньше в среде аристократов было не принято работать. С тех пор времена изменились: в моей семье, во всяком случае, все работали. Тем не менее, что-то осталось. В частности, этот замок, где мы собираемся всей семьей, куда приезжают мои дети… Такой вот своеобразный контраст.

Когда вы приняли решение стать хирургом, вы уже думали о пластической хирургии?Нет. Начинал я свою карьеру в нейрохирургии. И поначалу считал, что именно в этой области хирургии можно добиться результатов, которые приносят удовлетворение. А на деле мне пришлось работать в отделении, куда попадали люди после несчастных случаев, крупных аварий, больные с опухолями. И результаты порой сильно разочаровывали. Например, после удаления опухоли мозга у пациента оставались необратимые последствия: он переставал узнавать близких ему людей, не мог говорить или нормально двигаться. Такое происходит и сегодня, а уж 20 лет назад… Так что, с одной стороны, эта область медицины была мне очень интересна, а с другой – приносила много разочарований.

Поэтому я заинтересовался пластической хирургией. Здесь результат должен быть не только отличным на все 100%, но еще и видимым. Именно эта задача – получить видимый результат – меня и привлекла. Если все правильно взвесить до начала операции, то результат всегда будет прекрасным и очевидным.

Так, в итоге, он виден или все же не виден? (Не могу удержаться от провокационного вопроса)

Вы правы, в пластической хирургии прекрасный результат – это именно такой результат, которого не замечаешь. Когда, глядя на человека, невозможно заподозрить, что он перенес пластическую операцию. Результат должен быть максимально естественным. Это очень важно. Даже если, становясь старше, человек – будь то мужчина или женщина – хочет выглядеть моложе своих лет, он должен, тем не менее, в полной мере оставаться собой. Это его самобытность, его генетика, его наследство. Моя задача состоит не в том, чтобы переделывать людей, – такой результат я не назвал бы хорошим.

Я ставлю себе другую цель: после пластической операции моя пациентка – будь то манекенщица, актриса или самая обычная женщина – должна слышать от окружающих комплименты о том, как она похорошела, какой выглядит отдохнувшей и посвежевшей. Но никто не должен догадаться об истинных причинах этого преображения и сказать: «Она сделала подтяжку лица! Это великолепно!» Я считаю, что хороший результат должен привести к реальному улучшению, но при этом не бросаться в глаза.

Кстати, наша память имеет свойство забывать лица, причем очень быстро. Мои пациентки, которым я сделал, например лифтинг, через два месяца после операции говорят мне: «Мне никто больше не делает комплиментов. Вы уверены, что сделали достаточно?» Тогда я показываю им их собственные фотографии, сделанные до операции, и они не могут прийти в себя от удивления, – так велика разница. Но они о ней уже забыли. Потому что сохранили все свои характерные черты. А вот если бы я радикально их преобразил, они стали бы кем-то другим и видели бы это каждый день. Хорошо, что есть фотографии. Люди забывают, какими они были до операции, если результат максимально естественен.

К слову, в сознании многих людей слово «лифтинг» вызывает в памяти лица известных людей, в частности, актрис прошлых лет, желавших любой ценой сохранить молодость, а в результате напрочь лишившихся мимики…

В моей профессии результат, который все видят и о котором говорят: «Какой ужас» – всегда плохой результат. Но есть и другие, незаметные потому, что никто даже не догадывается, что тот или иной человек сделал пластическую операцию. Вот эти результаты – хорошие. Есть множество женщин лет 50, которые прекрасно выглядят, но никто даже не подозревает, что им была сделана пластическая операция, настолько естественен результат. Хороших результатов никто не видит, видят только плохие.

Вы стремитесь именно к таким результатам?

Я стремлюсь к максимальной естественности.

Знаете, в любом человеческом лице всегда есть какое-то несовершенство: нос чуть неправильный, глаза чуть широко поставлены, губы чуть тонковаты… Но все вместе создает некую магию. И если исправить что-то одно, магия может исчезнуть.

Однажды я читал лекцию перед хирургами. Вначале я показал им фотографию носа и спросил: «Что бы вы здесь сделали?» Каждый стал говорить, что сделал бы то-то и то-то. Потом я показал глаза, которые были чуть великоваты, чуть широко посажены. Потом показал рот… И каждый раз все говорили мне, что нужно исправить. А потом я показал им фото целиком: это было фото Софи Лорен в 20 лет. Вывод: бывают черты, несовершенные по отдельности, но гармоничные в своем единстве. И в этом случае ничего не нужно оперировать. Подлинная красота не обязана соответствовать критериям глянца.

В нашу первую встречу вы показали нам несколько фотографий, от которых родилось ощущение, что вы волшебник и все можете. Вы действительно можете все? И за все беретесь?

Ни в коем случае. Если не принимать в расчет инъекции, которые я тоже делаю, то из четырех пациентов, обратившихся ко мне по поводу пластической операции, я оперирую одного, не больше. Второму я откажу, потому что ему еще рано и пока не нужно. Третьему – потому что то, чего он хочет, не сделает его краше и хирургия ему не показана, даже если он сам уверен в обратном. Если я не согласен с пациентом, то мне не стоит браться за операцию. И, наконец, четвертым будет тот, кто уже сделал много всевозможных операций и хочет еще одну. Но наше лицо, тело – они как земля, им нужно давать отдых, как это делают крестьяне, оставляющие землю под паром.

Нужно уметь сказать «нет». Иногда очень красивые женщины приходят с просьбой прооперировать их или посоветовать, что нужно сделать. При этом они великолепны, просто сами об этом не знают. Или не чувствуют в себе уверенности: то ли жизнь им этой уверенности не дает, то ли находящийся рядом мужчина… Им достаточно просто сказать: «Все что требуется, это сменить освещение. А вот операцию делать не надо».

Порой на меня оказывают настоящее давление. Но нужно уметь отказывать. Просто не стоит говорить: «Нет. До свидания». Нужно объяснять.

То есть вы стремитесь к тому, чтобы пациент принял вашу точку зрения?

Не совсем. Мне случалось говорить «нет» вначале. Например, одной актрисе, – я считал, что она слишком молода. Ей был 41 год, и она хотела небольшую подтяжку. Она была восхитительна. Ну, может, кожа чуть только начала терять эластичность. Но в целом я считал, что ей еще рано. Она была прекрасна, ее фильмы смотрело множество людей. Дело было 10 лет назад. Я отказал. Но она пришла ко мне снова, с компьютером, и показала кадры из своих фильмов. И, действительно, при определенных планах, например, когда она наклонялась, было видно, что овал лица уже начинал слегка расплываться. Она сказала: «Это для меня не годится! Не будь я актрисой, тогда другое дело. Но при моей профессии я не могу себе этого позволить». В результате я ее прооперировал. Потому что услышал убедительные доводы и увидел ее в ситуациях за рамками моего кабинета.

Я не стремлюсь во что бы то ни стало навязать свою точку зрения. Ведь то, что красиво для меня, не обязательно красиво в глазах другого человека. Я – не профессор красоты, которому одному известна истина. Однако у меня есть опыт, есть чувство прекрасного, без привязки к хирургии. Оно либо есть, либо нет. Вы просто чувствуете определенные вещи. Это своего рода инстинкт.

Кто ваши пациенты?

Ага! (доктор смеется) Скажем так: среди моих пациентов много красивых людей, тех, для кого красота – профессия. Это люди из мира моды, манекенщицы, актрисы… Однако есть и обычные люди, которые при этом нередко тоже красивы. Спросите, зачем им тогда мои услуги? Во-первых, затем, что можно быть красивым, но иметь недостаток, который нужно исправить, потому что он с юных лет отравляет вам жизнь. И, во-вторых, когда человек красив, он хочет таким и оставаться.

К красивым людям в пластической хирургии нужен особый подход. Такие люди очень сильно рискуют. Они уже красивы и хотят продолжать быть красивыми. А иногда красота – это еще и источник их заработка.

Среди моих пациентов 50% красивых людей. Что может показаться странным. Во Франции об этом не принято говорить, сразу начнут возмущаться: «А как же некрасивые? Бедные?» Тем не менее, это правда.

Ко мне приезжают посетители из разных стран. Потому что красивые люди боятся операции: она может оказаться неудачной, а им есть что терять. Поэтому они ищут такого хирурга, который поможет им сохранить красоту.

Вас не смущает, что вы при этом остаетесь в тени? Или вы воспринимаете это как своего рода вызов: сделать работу так, чтобы ее не было видно?

Нет, не смущает. Я из протестантской семьи. У нас не принято выставлять свои достоинства напоказ, в почете скромность. Это первое.

Второе: во Франции врачам запрещено делать себе рекламу. Так что, если известность приходит без всяких интервью, значит, это заслуженно.

Я жалею об этом, только когда вижу фотографию человека, живущего в другой стране, которому неудачно сделали операцию. Я говорю себе: жаль, если бы я работал со средствами массовой информации, этот человек знал бы о моем существовании и не совершил бы такой глупости. Пожалуй, это единственное, что смущает.

Но вот чтобы меня узнавали где-нибудь в ресторане – это мне неинтересно. Мне не нужно, чтобы вокруг меня была шумиха. Ко мне и так приезжают отовсюду. Количество не всегда переходит в качество. Я хочу обеспечивать своим пациентам индивидуальный подход, а масс-маркет – это не мое. Я не могу оперировать по 8 человек в день. То есть, физически смог бы, конечно, но тогда не было бы индивидуального подхода.

Мне нужно иметь возможность уделить пациенту время, каждое вмешательство должно быть индивидуальным. В течение всего послеоперационного периода я контролирую состояние моих иностранных пациентов. Раньше я поручал это ассистентам, но теперь занимаюсь этим исключительно сам: пациенты уедут, и я должен за всем проследить. Это как рождение произведения искусства: проходит неделя – и вот он результат.

Каким образом пациенты о вас узнают?

Загадка. Работает феномен «сарафанного радио».

Кроме того, одна из моих пациенток, актриса Тойа Уиллкокс, написала книгу о своем лифтинге, которую прочли англичане.

Обычно актрисы не признаются, что делали подтяжку, но могут поделиться проверенным адресом с гримершей на случай, если кому-то понадобится.

Но ничего конкретного сказать не могу. Некоторые врачи, как правило за предлеами Франции, уделяют много внимания прессе, пиару. Обо мне тоже вышло несколько статей, после чего у меня какое-то время был большой наплыв пациентов. Но это не значит, что я сделал больше операций, чем обычно: мне важно, чтобы между мной и пациентом возник контакт, как говорится, «feeling».

Есть люди, которые хотели бы сделать операцию, но боятся. Например боли…

И очень хорошо (перебивает меня доктор). Операция – это не поход в парикмахерскую. Поэтому очень хорошо, что имеют место опасения: значит, человек обдумывает свой выбор. Это сродни заключению брака. В брак тоже лучше не бросаться сломя голову. Поэтому я считаю опасения перед операцией положительным моментом: пациенты, которые боятся, задают много вопросов, и есть возможность все подробно обсудить.Меня больше пугают те, кто хоть завтра готов на операцию. Они приходят в понедельник, и просят назначить операцию на среду. Вот это меня скорее пугает, если, конечно, с человеком не произошло несчастного случая, аварии. Поэтому я предпочитаю пациентов, которые сначала испытывают опасения: с ними можно обо всем поговорить и вместе решить, что конкретно будем делать.

Как вы решаете, например, проблему послеоперационной боли?

А боли практически нет. Пациенты, которым я делаю, к примеру, лифтинг, принимают 2 таблетки парацетамола в день. То есть можно сказать, что им совсем не больно.

Это дело техники. Если оперировать слишком быстро, использовать травмирующие методики, тогда возникнет боль. Если же делать все с высокой точностью, правильно выбрать методику, тогда боли не будет. В какой-то момент я понял, что не считаю нормальным, чтобы пациенты испытывали сильную боль при пластическоей операции, поэтому уделил особое внимание этому моменту: изучил новые техники, инвестировал средства в самые современные инструменты.В результате после операции на веках пациенты не испытывают боли. После подтяжки, как я уже говорил, принимают 2 таблетки парацетамола в день. После операции на груди больно бывает при определённых движениях, но современные анальгетики помогают свести неприятные ощущения к минимуму. После липосакции боль сопоставима с болью после 3 часов интенсивных занятий спортом, не более того.

Но лифтинг – процедура практически безболезненная. А уже через неделю все вообще приходит норму. Это еще не окончательный результат, но пациенты могут путешествовать, вести привычный образ жизни.

Однако страх перед операцией совершенно нормален. Если бы мне самому завтра предстояло перенести операцию самому, я бы боялся. И даже больше, чем обычный человек: как хирург, я могу представить себе все, что только может пойти не так. Страх – нормальное человеческое чувство.

Вы оперируете только женщин? Или мужчин тоже?

И тех, и других: примерно 80% моих пациентов – женщины, остальные 20% – мужчины. Это высокий показатель. Мужчины часто обращаются по поводу операций на веках, лифтинга, липосакции живота. И пациенты-мужчины намного больше женщин боятся, чтобы окружающие заметили в их внешности, так сказать, «руку» пластического хирурга. Мужчина с явными признаками пластической операции выглядит странно, поэтому представители сильного пола особенно беспокоятся о том, чтобы результат выглядел естественно. Например, политики, ни в коем случае не хотят, чтобы следы проведенной операции были хоть немного заметны.

Есть разница в подходе к пластической хирургии со стороны женщин и мужчин?

Конечно. Женщины намного больше в курсе всего, что происходит в этой области, всех последних методик. И женщины намного меньше боятся предстоящей операцией. Мужской страх на порядок сильнее.К примеру, мне случалось оперировать супружеские пары: мужа и жену, причем в один день. Не могу сказать, что это массовое явление, но такое бывало не раз и не два. И я заметил, что мужчину всегда нужно оперировать первым, потому что если сделать наоборот, то он сначала будет переживать за жену, потом со страхом ожидать собственной операции, а когда придет время ложиться на операционный стол, будет ни жив, ни мертв от страха.


Ньюсмейкер: Incorpore — 20 публикаций
Поделиться:

Интересно:

В Москве представили книгу о юных защитниках Родины времен ВОВ
29.03.2024 11:42 Новости
В Москве представили книгу о юных защитниках Родины времен ВОВ
В Музее военной формы Российского военно-исторического общества состоялась презентация книги «Юные защитники Родины. Память о вас никогда не умрет». В мероприятии приняли участие: Советник Председателя Российского военно-исторического общества Ростислав Мединский, заместитель начальника...
Как законно снизить налоговую нагрузку
28.03.2024 17:56 Консультации
Как законно снизить налоговую нагрузку
Предприниматели имеют право и законную возможность уменьшать налоги. Одна из самых очевидных мер – подбор оптимального налогового режима. Так, многим предпринимателям доступна упрощенная система налогообложения (УСН) с простой и понятной формой отчетности, ставкой до 6 или 15% в зависимости от...
О своих мечтах об отдыхе поделились российские дети
28.03.2024 12:18 Аналитика
О своих мечтах об отдыхе поделились российские дети
В преддверии II Всероссийского конкурса юного художника «Место в России, где я мечтаю побывать», который стартует 1 апреля 2024 года, эксперты Национального туроператора Алеан рассказали, куда хотели поехать дети, исходя из анализа работ прошлого года. Дети в возрасте от 6 до 15 лет поделились...
562 года назад на престол взошёл Иван III
28.03.2024 10:44 Новости
562 года назад на престол взошёл Иван III
В историю он вошел в первую очередь как собиратель русских земель и, по сути, создатель единого государства Российского, созидатель и мудрый дипломат – при Иване III не только расширяются границы, но и создается прообраз системы управления страной – пишутся единые законы, утверждается...
Ранее неизвестные петроглифы описали российские ученые
27.03.2024 18:03 Новости
Ранее неизвестные петроглифы описали российские ученые
Группа ученых из Кемеровского государственного университета во главе с доктором исторических наук Ольгой Советовой описала ранее неизвестные петроглифы, обнаруженные в ходе экспедиций последних трех лет. Среди найденных рисунков неожиданно оказалось и крайне редкое изображение парохода. Основной...